Конструктивизм - первое и единственное архитектурное течение, пришедшее на Запад из России. И не просто пришедшее, а покорившее и Европу, и Америку. С первой трети прошлого века и до наших дней практически вся архитектура Запада несет в себе его черты. И только у нас с конца тридцатых годов авангард был вытеснен со строительных площадок и если находил себе место в тех или иных объектах, то только как отражение уже западных разработок "на тему" и "по мотивам".
Новая советская архитектура заявила о себе в Париже в 1925 году на международной выставке. Российский павильон потряс взыскательную публику новизной форм. Слова: "конструктивизм" и "советский авангард" с тех пор прочно вошли в лексикон мирового искусства. Запад стал напряженно следить за развитием и продвижением новейшей культуры Востока.
За короткое время в советском авангарде возник ряд течений - функционализм, рационализм, конструктивизм. Каждое из них собрало вокруг себя крупнейших и одареннейших архитекторов. Их маленькие творческие союзы сначала все вместе боролись с эклектикой, стилизацией, неоклассицизмом и беспринципностью в советской архитектуре, а поборов, принялись друг за друга, отстаивая свою позицию на стройплощадках и в учебных аудиториях.
Интересно, но имена величайших первооткрывателей эпохи новой советской архитектуры - Леонидова, Голосова, Мельникова, братьев Весниных, несмотря на их разногласия и конфликты, звучат до сих пор вместе. Но не в России, где о них знают лишь специалисты да редкие любители авангарда, а на Западе, где им посвящены страницы не только любого учебника архитектуры, но и каждого путеводителя по Москве.
В далеких двадцатых годах жизнь знаменитых архитекторов не была безоблачной. Когда в Россию в надежде получить заказы на строительство по своим, тогда еще слишком смелым для Европы, проектам приехал Шарль-Эдуард Жаннере, более известный как Ле Корбюзье, единственным, что его беспокоило по-настоящему, была конкуренция со знаменитым архитектором Леонидовым.
Корбюзье хорошо знал леонидовские работы, неизменно получавшие призы на разнообразнейших архитектурных конкурсах. Каково же было изумление гостя столицы, когда он понял, что ни один из проектов Ивана Леонидова не был воплощен на его родине.
Москва с восторгом приняла заезжего носителя родных идей. В 1928 году Ле Корбюзье начал строительство дома Центросоюза на Мясницкой. Затем участвовал в конкурсе на постройку Дворца Советов. Закончилась "советская карьера" архитектора масштабным проектом полной перестройки древнего города. По идее Ле Корбюзье, всю историческую часть столицы следовало снести (исключение он сделал только для Кремля и Большого театра), радиально-кольцевую транспортную структуру уничтожить, а на месте множества устаревших домов построить серию крестообразных небоскребов, которые должны были вместить в себя жителей города. Даже коммунистическая власть несколько "приужаснулась" от такого новшества. В 1931 году архитектору пришлось покинуть Москву.
Для советских конструктивистов тоже настали тяжелые времена. 30-е годы ознаменовались травлей лидеров всех архитектурных школ. Еще недавно востребованные, возводящие Дворцы и Дома культуры, автопарки и жилища, архитекторы постепенно лишались и заказов, и признания. Конструктивизм был объявлен "идеологией империалистического этапа капитализма" и "несостоятельным творческим методом буржуазной интеллигенции". Творческие судьбы ведущих архитекторов эпохи были сломаны. В Стране Советов на смену конструктивизму пришел "сталинский ампир".
Европа к тому времени не только приняла русский конструктивизм, но и развила его, обогатив новыми формами и направлениями. На долгие десятилетия он стал основой западной архитектурной мысли, самым востребованным интернациональным стилем. Индустриальный стиль явился прямым наследником переосмысленного в Европе русского авангарда.
В СССР же развитие архитектуры продолжалось своим, особым путем. Сталинские высотки сменились "третьей утопией" советской архитектуры - обезличенной хрущевской застройкой. Социальный заказ основывался на задаче обеспечить каждому члену общества минимальный уровень благ - только необходимое.
И тут-то советские архитекторы вновь вспомнили о наследии авангарда. Но не о родных разработках, а о придуманной Ле Корбюзье модульной системе мер для проектирования жилья. Приняли ее с восторгом, только использовали жилищные эталоны великого архитектора в несколько усеченном виде, подвергнув стандартизации на наш, советский, манер.
Ле Корбюзье считал, что в большой и комфортной квартире некоторые помещения (например спальня) могут иметь высоту потолков чуть более двух метров, а кухня при наличии столовой не должна превышать по площади 4-5 квадратных метров, чтобы хозяйке, готовящейся к приему гостей, было удобнее, не отходя от плиты, дотягиваться до раковины, шкафчиков с посудой и прочего. Что ж, решили советские архитекторы, 4-5 так 4-5. Но, спроектировав соответствующую "функциональную" кухню, напрочь забыли о предполагаемой при ней столовой. С потолками обошлись еще проще: распространили высоту потолков в спальне на всю квартиру. Получились отличные "хрущобы", приспособленные для полноценного отдыха советского человека.
Заодно от "излишеств" очистились и фасады. Жилищное строительство было переведено на крупноэлементные конструкции промышленного изготовления. Архитектор оказался подчинен строителю и технологу производства. Административные и зрелищные здания проектировались в советском варианте рационалистического метода. Сплошное остекление фасадов и ряды серых бетонных коробок стали визитной карточкой архитектуры того времени. Ветераны авангарда сокрушались: "наступает тупик творчеству- куда ни посмотришь, вместо архитектуры стоят теперь одни ее скелеты".
С началом 1990-х модернизированные формы конструктивизма вернулись в Россию. Функционализм стал неотъемлемым методом в проектировании. Конструктивизм, эмигрировавший из Советской России и завоевавший весь мир, вернулся на родину. Но не для победы. Настоящие шедевры российского авангарда, такие как кинотеатр "Ударник", Дом на набережной, клуб "Буревестник" или Клуб имени Русакова, разрушаются или полуразрушены. Материалы, из которых их возводили, не были самого лучшего качества. Для того чтобы сохранить их, требуются средства и умения реставраторов. А, как известно, сегодняшняя Москва сильна реконструкторами.
|