Застывшая музыка






Это определение Гете лучше всего соответствует замечательному архитектурному проекту Все началось в 1994 году. Тогда по инициативе правительства Москвы и Министерства культуры России стартовала работа над комплексом, расположенным ныне на Красных Холмах и ставшим одним из самых уникальных архитектурных опытов столицы. Сегодня, одиннадцать лет спустя, его авторы могут с удовлетворением сказать: проект практически завершен. Сто лет назад на месте Красных Холмов располагались нищие улочки. Здесь ютились деревянные лачуги, стояли дровяные склады. Каждую весну в период паводка воды Москвы-реки, выходившей из берегов, затапливали все вокруг. Строить здесь не имело смысла, и район долгие годы так и оставался то в "допотопном", то в "послепотопном" состоянии. Лишь в 30-е годы с вопросом этим наконец-то разобрались: разбухающие берега стянули каменным "корсетом". А еще через 60 лет на облагороженных Красных Холмах решено было построить чудо-город: с улочками, мостами, гостиницей и бассейном, развлекательным комплексом, офисами и центром искусств. Работа над проектом была предложена элите архитектурной Москвы: С. и Ю. Гнедовским, В. Красильникову, Д. Солопову, М. Гавриловой. Что и говорить, коллектив собрался звездный, но это не избавило его от мытарств и волокиты, связанных с утверждением и согласованием проекта. "При том положении дел в архитектуре, которое существует сегодня в Москве, удивительно, что этот проект вообще появился на свет", - сетуют авторы. Отдельная область проблем была связана с необходимостью вписать огромный сложный комплекс в уже существующую ткань города, и на решение этой задачи, по словам Владилена Красильникова, "ушло 80% всей мозговой энергии". Комплекс на Красных Холмах для Москвы - это не просто мощная, радикальная архитектура, которая может серьезно повлиять на облик города, но и в чем-то принципиально новый опыт строительства. Многие удивятся, узнав, что сердце всего комплекса - Дом музыки - стал первым проектом филармонического зала, построенного в Москве за последние сто лет. Думая об архитектуре будущего, авторы проекта черпали вдохновение в далеком прошлом: "Этот уникальный градостроительный комплекс находится полностью в окружении воды и представляет собой как бы парафраз на тему окруженного стенами монастыря, - рассказывает Красильников. - Подобно монастырю комплекс отгорожен от городской суеты "стеной" из отдельных офисных корпусов, магазинов и ресторанов, а само здание Дома музыки и "карандаш" отеля символизируют храм и колокольню". Поместив Дом музыки на место храма, авторы стремились напомнить о несколько забытой исторической связи искусства и религии и, возможно, предлагали увидеть в классической музыке ее исконную связь с богослужением. Проект на Красных Холмах необычен не только как духовное явление, здесь уникально все - вплоть до решения материальной стороны вопроса (финансирование комплекса происходило полностью из собственных средств, вполне в духе "Осеннего каннибальства" Дали). "Комплекс на Красных Холмах с самого начала подразумевался как абсолютно коммерческий проект с самоокупаемым финансированием, - рассказывает архитектор Маргарита Гаврилова. - Как только заканчивалось строительство первых офисных помещений, их сразу же сдавали в аренду, и полученные деньги шли на реализацию следующего этапа". Дом музыки был как раз одним "из следующих этапов", для дополнительной материальной поддержки которого в проект было заложено создание студии звукозаписи, ресторана, музыкального магазина и выставочного зала. Здание, помещенное в центр всего комплекса, может сегодня рассматриваться как отдельный дом в городе или, если принять сам комплекс за единый большой дом, как часть его интерьера. Когда Дом музыки был еще только каркасом, сквозь его металлическое кружево просматривалась панорама Москвы. Как предвосхищение идеи. Теперь сквозь главный вход и зимний сад большого филармонического зала открывается чудный вид на подсвеченный Новоспасский монастырь, делающий панораму города навсегда одним из элементов интерьера. В этой постоянной смене реальностей комплекса-храма, закручивающей взаимоотношения "внешнего" и "внутреннего" в единую ленту Мебиуса, заключены бесконечные возможности восприятия пространства. Может быть, музыки, а может быть - и самой жизни. "...И когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю..., и внешнюю сторону как внутреннюю... - тогда вы войдете в Царствие (Небесное)", - сказано в апокрифическом Евангелии от Фомы. Однако вернемся с небес на землю. В окончательной версии, сложившейся к 2000 году, Дом музыки представлял собой круглое здание под куполом, включающее три разномасштабных зала: два концертных и один полифункциональный. В архитектуре внутренних пространств философские и культурные хитросплетения уступили пальму первенства технологическим, более приземленным, но от этого не более простым. С градостроительной точки зрения крыша, а соответственно, и потолок - самый важный элемент зрительного зала - должны были иметь куполообразную форму, которая, в свою очередь, являлась недостаточно благоприятной с точки зрения акустики. То, что в подобных проектах принятие архитектурных и дизайнерских решений напрямую зависит от такого неархитектурного элемента, как теория распространения звука; то, что окончательный приговор залу (а в результате, и всему зданию) выносят не профессиональные архитекторы, а профессиональные музыканты (в данном случае - Владимир Спиваков, "под которого" и делались оба зала), только добавляет сложностей в и без того нелегкий процесс архитектурных инноваций в консервативной Москве. Помнится, в 2002 году в Санкт-Петербурге противостояние интересов архитектуры и искусства наблюдалось и в истории с проектом Эрика Оуэна Мосса для Мариинского театра. Правда, тогда проект понравился самому Гергиеву, но был полностью забракован архитектурным сообществом. Проекту московского храма искусств в этом смысле повезло больше, и архитекторы с честью вышли из нелегкого положения. Недостатки удалось трансформировать в достоинства: из створки сложносочиненного козырька разлились лучами звуковые рассекатели, созданные для преодоления неблагоприятной купольной формы и добавившие потолку иллюзию высоты и воздушности. При работе над внутренней архитектурой залов авторы исходили из того, что формальная сторона зрелища самым непосредственным образом влияет на пространственную структуру, организацию и даже физические размеры, так что требованиям акустики подчинилась не только форма потолка, но расположение и форма боковых амфитеатров и балконов. Облицовка стен и козырька светлой, теплой сибирской лиственницей собрала воедино все многообразие архитектурных фактур и создала нейтральный фон для черных фраков музыкантов и золотистой обивки мебели. "Самое главное в филармоническом зале - то, что происходит на сцене, поэтому дизайн интерьера должен стремиться к максимальной нейтральности", - считают авторы. Тем не менее, для всех интерьеров Дома музыки были специально разработаны многочисленные индивидуальные объекты, начиная от стоек баров и гардеробов и вплоть до диванов в холлах и зеркал в гримерках. Особое внимание дизайнеры уделили VIP-ложе, пульту дирижера и мобильному станку для хора. "Мы стремились гармонично вписаться в текучее, экспрессивное пространство Дома музыки, сохраняя при этом верность архитектурной традиции, особенно в подборе материалов, - рассказывает один из создателей интерьера архитектор Игорь Кочанов. - Во всех помещениях присутствуют классические материалы - мрамор, дерево, кожа и сталь, и, несмотря на современный стиль самой архитектуры и аэродинамические формы мебельных объектов, полностью отсутствуют пластик, керамогранит или кориан". Взаимное проникновение внешнего и внутреннего, которое так сильно обращает на себя внимание на уровне архитектуры, отражено и в прорисовке мебельных элементов: у барных стоек, как у палаццо, имеется цоколь, а столешницы выполнены в виде карнизов. Остается добавить лишь одно: уже за первый год своего существования Московский международный Дом музыки получил не только одобрение музыкантов и столичной публики, а и самую престижную архитектурную премию - "Хрустального Дедала". Чего же боле?








на главную
Сайт создан в системе uCoz